Православные миссионерские училища среди корейцев Южно-Уссурийского края: содержательный аспект обучения (70-90-е гг. XIX в.)

Политика правительства в области развития просвещения среди нерусских народов России была тесно связана с их христианизацией. В 60-70-е гг. XIX в. профессор Казанской духовной академии Н.И. Ильминский разработал систему просвещения мусульман и «инородцев-язычников». В основу метода была положена мысль о необходимости непосред­ственного воздействия русской культуры и христианства на каждую народность отдельно, как бы мала она не была. Для этого необходимо было вести проповедь христианства на родном языке, по книгам, напечатанным русскими буквами. Учителями должны были стать священник или учителя, вышедшие из этого же народа. Система Ильминского была поддер­жана правительством и рекомендована для распространения в миссионерских школах. Таким образом, проводником государственной политики в области образования среди нерусских народов России стало не министерство просвещения, а Церковь. Православные миссии должны были не только вести евангельскую проповедь, но и открывать школы. Выполнить возложенную задачу православному ведомству было достаточно сложно - не было необхо­димого числа учителей, знавших местные языки, практически отсутствовала учебная литература, «напечатанная русскими буквами на местном наречии». Поэтому с самого начала обучение велось на русском языке по богослужебным книгам^ фактически по программе церковно-приходских школ, предназначенных для русских детей. Такое положе­ние было характерно для всех миссионерских школ Российской империи, в том числе и для школ православных миссий среди корейцев Дальнего Востока. Справедливости ради нужно сказать, что с самого начала работы корейской миссии предпринимались попытки обучать детей с использованием родного языка.

Один из первых православных миссионеров, работавших среди корейцев, В.Г. Пьян- ков, находясь в Петербурге, опубликовал корейский букварь: «Корейская азбука. (Автограф корейца, обучавшегося в миссионерской школе)» [10]. На обложке этой книги, напоминаю­щей тетрадь, напечатано «В пользу корейских школ Южно-Уссурийского края». Содержание азбуки составляют два листа, на которых в столбик прописаны русские буквы и слоги (па, пя, по, пу и т.д.) и рядом корейские иероглифы. На последней странице даны переводы с русского на корейский четырёх фраз (во имя отца и сына и святого духа; Иисусе Христе помилуй меня; Боже будь милостив ко мне грешному; слава тебе, Боже наш, слава тебе). И тут же русско-корейский словарь, в котором 20 слов, таких как бог, отец, сын, дух, церковь. По мнению известного российского ученого Л.Р. Концевича, это было первое в России начальное учебное пособие по корейскому языку [5].

В 1878 г. во главе Камчатской епархии становится епископ Мартиниан (Михаил Семе­нович Муратовский). Это был замечательный проповедник, который прежде занимался миссионерской деятельностью среди бурятского населения Забайкалья. Новый епископ сразу обратил своё внимание на проблему обучения корейских детей грамоте.

В 1881 г. преосвященный Мартиниан обращается к военному губернатору Приморской области и просит изыскать средства на содержание школ. Мартиниан сообщает, «что в недавнее время назначил особого миссионера к корейцам Суйфунского округа, который будет иметь место жительства в Янчихе, на которого, кроме веропроповеднической обязанности, возложена должность обучать корейских детей чтению и письму по-русски, пока не представиться иметь возможность особого учителя» [11].

Преосвященный Мартиниан принимал меры, которые должны были способствовать успеху православной мисси во вверенной ему епархии. По инициативе епископа Мартиниана в 1879 г. обширный Южно-Уссурийский миссионерский стан разделили на два: Суйфунский и Посьетский. Центры миссий переместили в Корейские селения «как более центральные для миссионерской деятельности» [2, С. 396]. Владыка добился разрешения Синода на учрежде­ние должности главы Амурской православной миссии. Во главе проповеднической деятель­ности с 1880 г. по январь 1884 г. находился архимандрит Геронтий, опытный миссионер, прибывший из Забайкалья. Резиденцией Геронтия стало село Благословенное на Амуре, основанное корейцами в 1871 г.

Г лава миссии игумен Г еронтий мог видеть, как проходили занятия в школе села Благо­словенного на Амуре. В ней обучалось 42 мальчика и четверо взрослых (возраст свыше 20 лет). Учителем состоял Степан Тим, выпускник Иркутской учительской семинарии. Отзывы о нём, как о педагоге, были самые лестные: <шри своём знании дела, усердии и нравственных качествах, ...составляет для возрождающегося народа явление весьма отрадное» [2, С. 423]. На основе впечатлений от школы в Благославенном, Геронтий в целом положительно характеризует деятельность училищ при миссионерских станах: «Успехи обучения, в общем, были хорошие. Инородческие дети занимались усердно и высказали, что учиться они способны, особенно арифметике» [2, С. 423]. Дети обучались чтению, письму, Закону Божьему и церковному нотному пению, по два урока на предмет в неделю. Главе миссии особенно хотелось видеть в школах девочек, поскольку во всех четырёх училищах обучалось 63 мальчика и только одна нанайская девочка в Доле-Троицком стане. «Это приготовит из корейских женщин не рабынь, какими они были в Корее, а добрых матерей и учительниц, которые могли бы воспитать в последствии своих детей христианами, создав из них полез­ных деятелей стране» [2. С. 424].

Епископ Камчатский Мартиниан во время пастырских поездок по вверенной ему епар­хии обязательно посещал школы и беседовал с детьми и учителями. В 1883 г. он побывал в Корсаковской школе. После богослужения в церкви дети подверглись экзамену в знании русской грамоты и истин православия: «К чести миссионера, занимавшегося обучением детей, большинство учеников читает по-русски довольно хорошо, и некоторые из них отвечали на вопросы из священной истории основательно» [3, С. 98].

В июне 1889 г. на экзаменах в школах Корсаковской волости присутствовал начальник Южно-Уссурийского округа А.В. Суханов. В своём ежегодном отчете он описал содержание школьного курса и успехи учеников. Начальник края подчеркнул, что дети обучались бесплатно в «особо выстроенных для того зданиях». Корейские мальчики учились говорить и писать по-русски, считать, православные дети (в школе учились и не крещенные) изучали священную историю. Миссионер Александр Новокшенов относился к делу обучения корейцев «с полным знанием и любовью». На экзаменах в присутствии А.В. Суханова большинство учащихся говорило «порядочно» по-русски, читало и поясняло прочитанное. Дети знали правила арифметики, умели пояснить значение картин, иллюстрирующих священное писание. Во время посещения Посьета и находящейся там школы, Суханова ждало разочарование. Он отметил, что в результате обучения корейских мальчиков в Янчихенской школе в течение 6 лет, «едва наберётся до 10 мало-мальски грамотных по- русски» [12].

В 90-х гг. обучение в миссионерских школах постепенно переходит на программы од­ноклассных церковно-приходских училищ, где основными предметами были Закон Божий, старославянское письмо, церковное пение. Однако спецификой школ среди корейского населения было то, что в них, по-прежнему придавалось важное значение изучение русскогоязыка. Дети приходили в школу, не зная русского языка, поэтому первые два года, а иногда и больше, уходили на его изучение.

Во всех школах ученики были поделены на три или четыре отделения. Такая структура начальной школы установилась в Росси» повсеместно, независимо от типа учебного заведения. Впервые пришедшие в школу дети учились в первом отделении. В русских одноклассных церковно-приходских школах курс обучения составлял три года. В корейских школах цикл обучения продолжался 5-6 лет - по два или полтора года в каждом отделении. Однако были случаи, когда учились по 8-9 лет, находясь до пяти лет в младшем отделении. Выпускникам начальных школ иногда бывало по восемнадцать-двадцать лет, и они были женатыми людьми [6]. Такое увеличение сроков обучения было связано с изучением русского языка, который был для корейцев иностранным.

Нужно отметить, что при одном учителе, который вёл сразу три отделения, школа мог­ла давать только первоначальную грамотность. Расширенная программа преподавания требовала большего числа учителей. Поэтому основная масса сельских школ являлась одноклассными училищами.

Об уровне школьного обучения в корейских школах 90-х годов все чаще встречаются самые лестные отзывы. Например, говоря о результатах обучения в 1894-95 учебном году, отмечаются «выдающиеся успехи» учеников корейских сел Корсаковки, Кроуновки, Синельниково и Пуциловки. Особенно корейские мальчики отличались математическими способностями, быстро и верно решали арифметические задачи [4].

К концу рассматриваемого периода православные миссионеры во время поездок по стану могли обходиться без переводчика, поскольку, «благодаря школе в каждой, можно сказать, не преувеличивая, семье найдется один или два, а то и более человека, свободно, говорящие по-русски» [8].

Святейший Синод высоко оценил состояние миссионерских корейских училищ: «... школы эти содержатся самими инородцами, охотно ассигнующими из общественного капитала потребную сумму на годичное содержание учителей, постройку и ремонт школьных зданий и заготовление классной мебели. Посему корейские миссионерские школы, как по своей учебной организации, так и по внешней обстановке могут быть сопричислены к категории вполне удовлетворительных рассадников православно­церковного просвещения в епархии» [1].

Путь, который прошла корейская миссионерская школа в период 70-х-90-х гг. отцы миссионеры оценивали позитивно, считая, что церковно-приходская школа являлась «могучим средством к усвоению русского языка и восприятию русской культуры и цивили­зации» [7]. С этой оценкой, данной сто лет назад, можно согласиться. Миссионерская школа первой познакомила корейских переселенцев с русским языком, знание которого способст­вовало адаптации иммигрантов к условиям новой для них страны.

Библиографический список

Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода К. Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1894 и 1895 годы. СПб., 1898.
Иркутские епархиальные ведомости (далее - ИЕВ). 1881. Прибавления № 34.ИЕВ. 1884. № 8. Прибавления.
Камчатские епархиальные ведомости. 1896. № 15. Отд. офиц.
Концевич Л.Р. О развитии традиционного корееведения в царской России (историко­библиографический очерк) / Концевич Л.Р: // Энциклопедия корейцев России. М., 2003.
Насекин А.Н. Корейцы Приамурского края. Краткий исторический очерк переселения корейцев в Южно-Уссурийский край / Насекин А.Н. // Труды Приамурского отдела ИРГО. Т.2. Хабаровск, 1895.
Отчет Владивостокской миссии за 1901 год // Благовещенские епархиальные ведомо­сти. 1902. № 8. Отд. неофиц.
Отчет Владивостокской миссии за 1902 год // Владивостокские епархиальные ведо­мости. 1903. № 8. Отд. офиц.
Отчет о состоянии церковных школ Владивостокской епархии за 1902-1903 учебный год // Владивостокские епархиальные ведомости. 1905. № 1. Часть офиц.
Пьянков В.Г. Корейская азбука. (Автограф Корейца, обучавшегося в миссионерской школе) / Пьянков В.Г. - СПб., 1874.
Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее - РГИА ДВ). Ф. 1. On. 1. Д. 646. Л. 7 об.
РГИА ДВ. Ф. 1. On. 1. Д. 1153. ЛЛ. 283-284 об.